МОЛИТВА
Моя звезда, не тай, не тай,
Моя звезда мы веселимся.
Моя звезда, не дай, не дай
Напиться или застрелиться.
Как хорошо, что мы вдвоем,
Как хорошо, что мы горбаты
Пред Богом, а перед царем
Как хорошо, что мы крылаты.
Нас скосят, но не за царя
За чьи-то старые молебны,
Когда, ресницы опаля,
За пазуху летит комета.
Моя звезда, не тай, не тай,
Не будь кометой той задета
Лишь потому, что сотню тайн
Хранят закаты и рассветы.
Мы под одною кофтой ждем
Нерукотворного причастья
И задыхаемся копьем,
Когда дожди идут нечасто.
Моя звезда моя глава,
Любовница, когда на плахе,
Я знаю смертные рубахи,
Крахмаленные рукава.
И все равно, и все равно,
Ад пережив тугими нервами,
Да здравствует твое вино,
Что льется в половине первого.
Да здравствуют твои глаза,
Твои цветы полупечальные,
Да здравствует слепой азарт
Смеяться счастью за плечами.
Моя звезда, не тай, не тай,
Мы нашумели, как гостинцы,
И если не напишем Рай,
Нам это Богом не простится.
СТИХОТВОРЕНИЕ О БРОШЕННОЙ ПОЭМЕ
Эта женщина не дописана,
Эта женщина не долатана,
Этой женщине не до бисера,
А до губ моих Ада адова.
Этой женщине только месяцы,
да и то совсем непорочные.
Пусть слова ее не ременятся,
Не скрипят зубами молочными.
Вот сидит она, непричастная,
Непричесанная, ей без надобности,
И рука ее не при часиках,
И лицо ее не при радости.
Как ей хмурится, как ей горбится,
Непрочитанной, обездоленной.
Вся душа ее в белой горнице,
Ну а горница недостроена.
Вот и все дела, мама-вишенка,
Вот такие вот, непригожие.
Почему она просто лишенка,
Ни гостиная, ни прихожая?
Что мне делать с ней, отлюбившему,
Отходившему к бабам легкого?
Подарить на грудь бусы лишние,
Навести румян неба лётного?
Ничего-то в ней не раскается,
Ничего-то в ней не разбудится.
Отвернет лицо, сгонит пальцы,
Незнакомо-страшно напудрится.
Я приеду к ней как-то пьяненьким,
Завалюсь во двор, стану окна бить,
А в моем пальто кулек пряников,
А потом еще что жевать и пить.
Выходи, скажу, девка подлая,
Говорить хочу все, что на сердце.
А она в ответ: «Ты не подлинный,
А ты вали к другой, а то хватится!»
И опять закат с витра черного,
И опять рассвет мира нового.
Синий снег да снег, только в чем-то мы
Виноваты все, невиновные.
Я иду домой, словно в озере,
Карасем иду из мошны.
Сколько женщин мы к черту бросили
Скольким сами мы не нужны!
Эта женщина с кожей тоненькой,
Этой женщине из изгнания
Будет гроб стоять в пятом томике
Неизвестного мне издания.
Я иду домой, не юлю,
Пять лягавых я наколол.
Мир обидели, как юлу,
Завели, забыв, на кого.
11 ноября 1964
ПЕТЕРБУРГ
А если лошадь, то подковы,
Что брызжут сырью и сиренью,
Что рубят тишину под корень
Непоправимо и серебряно.
Как будто Царское Село,
Как будто снег промотан мартом.
Еще лицо не рассвело,
Но пахнет музыкой и матом.
Целуюсь с проходным двором,
Справляю именины вора.
Сшибаю мысли, как ворон
У губ с багрового забора.
Мой день страданьем убелен.
И, под чужую грусть разделан,
Я умилен, как Гумилев
За три минуты до расстрела!
О! Как напрасно я прождал
Пасхальный почерк телеграммы.
Мой мозг струится, как Кронштадт.
А крови мало, слышишь, мама?
Откуда начинает грусть?
Орут стихи с какого бока,
Когда вовсю пылает Русь
И Бог гостит в усадьбе Блока?!
Когда с дороги, перед вишнями
Ушедших лет, цветущих лет
Совсем сгорают передвижники,
И есть они, как будто нет!
Не попрошайка я, не нищенка,
Прибитая злосчастной верой,
А Петербург, в котором сыщики
И под подушкой револьверы.
Мой первый выстрел не угадан,
И смерть напрасно ждет свиданья.
Я околдован, я укатан
Санями золотой Цветаевой.
Марина, ты меня морила,
Но я остался жив и цел.
А где твой белый офицер
С морошкой молодой молитвы?
Марина, слышишь? Звезды спят.
И не поцеловать досадно.
И марту храп до самых пят.
И ты как храм, до слез до самых.
Марина, ты опять не роздана.
Ах, у эпох, как растерях,
Поэзия всегда Морозова!
До плахи и монастыря.
Ее преследует собака,
Ее в тюрьме гноит тоска.
Горит как протопоп Аввакум
Бурли-бурлючая Москва.
А рядом, под шарманку шамкая,
Как будто бы из-за кулис,
Снимают колокольни шапки,
Приветствуя социализм!
1964
Все стихотворения Губанова
А губы — босы
А мне и солнышко не греет
А мой Июнь, как тощий жеребец
Августовская фреска
Автографы мои
Акварель сердцам невинным
Бандероль священно любимому
Белокаменное утро
Береста отречения
Благодарю
Болдино
Болезнь
Было
Было (Проба № 2)
Быть одиноким не к лицу
В дороге
В музее
В твоих глазах закат последний
В этом мире пахнет крышами
Вальс на собственных костях
Ван Гог
Вербую вербную неделю
Вода холодная и сонная
Ворота
Воспоминание
Вот шарик заколдованный
Всё переплыл, всё переплавил
Выл незнакомый брат-ветр
Выстрел
Господи! Пореши
Гравюра
Грею ли обледеневшее имя
Грустная фреска
Дай нам Бог с тобой поссориться
Двустворчатый складень
Девчонку сглазил
День отгорел, как букет
Дождь-поэт
Дуэль с Родиной
Дьявол, дьявол, не заботься обо мне
Ещё немного подождать
Еще раз о любви
Еще раз о творчестве
Ждите палых колен
Живём в печали и веселье
Жизнь
Задыхаюсь рыдающим небом
Заметки на подкладке пальто
Записка у телефона
Золотая баржа
И вечности изменчивый поклон
И локонов дым безысходный
Иглы дождь зашивают
Игровое
Импровизация
Ищите самых умных по пивным
Как воскресить угасший день
Как жаль, что умер в эмиграции
Как поминали меня
Каприз по осени считают
Карнавал окончен, сняты маски
Кем там кашляют ступени, старина
Когда румяный мой ребенок
Когда сентябрь в узлах тоски
Крест Пугачевский мы не носим
Крылья ветром продую
Лес опал, как просто, лес опал
Любимой вместо оправдания
Любуюсь липами и вами
М.Ю. Лермонтову
Малевич
Марине Цветаевой
Марта
Мастера
Мечты великой перекресток
Мне бы только лист и свет
Мне забывать тебя не хочется
Мой жребий свят
Молитва
Монолог Сергея Есенина
Моя свеча, ну как тебе горится
Муза! Муза! Чар своих не пронеси
Музе
Музе (В одиночной камере моего сердца)
Мы идём с тобой низами
Мы разучились смотреть на небо
Мы себя похоронили
На моей голове накопились яблоки
На Оке
На повороте
Над вётлами навёртывались слёзы
Над зарёванной сосной
Над питейным домом
Накануне
Написано в Петербурге
Натюрморт настроения
Непригоже жить впотьмах
Неровен час, как хлынет ливень
Неужели опять опрокинет Иуда
Ни с того, ни с сего чай забыт
Ни Сатане, ни Богу, ни друзьям
Новогодняя открытка
Ноктюрн на необъезженной лошади
Нормальный как яблоко
Ночь
О любви
О творчестве
О, родина, любимых не казни
Обиженный интерьер
Объяснение в обиде
Овдовевшая керамика
Опять в душе, где сплетни и плетни
Опять уходят за вином
Осень
Осень (акварель)
Осколки детства
От этой страсти роковой
Открытка Асе Муратовой
Открытка вам на память
Отрезвление
Палитра скорби
Памяти Александра Полежаева
Памятник
Первая клятва
Первая просека
Первое вступление к драме «37»
Перистый перстень
Письмо с подробностями
Поговорим о городах
Поиск
Полина
Пора сушу бросать
Прикушен калиткой
Припадок
Природа плачет по тебе
Продавец туч
Пугачев
Пьяное
Разорвали меня пополам
Распятие с эмалью
Рассвет как дойная коровушка
Рембо
Ресницы взмахивают веслами
Родина, моя родина
России колокол упал
Руно золотое
Русская керамика
Саврасов
Светлая седмица
Сегодня и завтра, волос рыжей
Сердце мое не на месте
Сердце моё стучит
Сиреневый кафтан моих обид
Сирень сыреет самосадом
Скупо оглядываясь
Скупцы, зловещие подонки
Стихотворение без всех
Стихотворение о брошенной поэме
Стихотворение с таблицей умножения
Стрелецкая песенка
Там, где ветер
Там, где кареты разбили нос
Твоя грудь, как две капли
Тебя любили палешане
Темно-синей силой проповедь
Тень на плетень
Тоску сундучить
Тоскует дух, немеет тело
Трамвайная осень
Турецкие серьги бровей
Ты яблочно грустна
Украсив сто петлиц лишь кровью перепёлок
Учитель рисования и пения
Фруктовый сад моих ошибок
Холодеющая крошка
Холодный пар
Хочу свести Тебя с ума
Художник
Чаевые чёрной розы
Четыре почерка из-под черной руки
Что ангел мой родной мне пишет
Что ли синее письмо
Шалаш настроения
ШУМ! Отгорожены столы
Шуточное
Экспромт на подножке собственного спокойствия
Это небо голубое
Эхо
Я — холодное сердце
Я беру кривоногое лето коня
Я в непонятном буду племени
Я вбит, как гвоздь в корабль страсти
Я выковал себя как меч
Я за тобой не пойду
Я каюсь худыми плечами осин
Я обвит чалмой океана
Я от репейников, от Репиных
Я подожду и твой октябрь
Я положу сердце под голову
Я появился, удивился
Я родился с неизвестною звездой
Я родился, чтобы пропеть
Я с тем еще здоровьем
Я с тихой мельницей дружу
Я слишком знаменит для того
Я сослан к Музе на галеры
Я тебя забываю
Я только знаю
Я тоскою с тобой по чуду
Я хотел бы шататься по свету
Я. Я. Я.
СЕРЫЙ КОНЬ
Я беру кривоногое лето коня,
Как горбушку беру, только кончится вздох,
Белый пруд твоих рук очень хочет меня,
Ну а вечер и Бог, ну а вечер и Бог?
Знаю я, что меня берегут на потом
И в прихожих, где чахло целуются свечи,
Оставляют меня гениальным пальто,
Выгребая всю мелочь, которую не в чем.
Я стою посреди анекдотов и ласк,
Только окрик слетит, только ревность притухнет,
Серый конь моих глаз, серый конь моих глаз,
Кто-то влюбится в вас и овес напридумает.
Только ты им не верь и не трогай с крыльца
В тихий, траурный дворик «люблю»,
Ведь на медные деньги чужого лица
Даже грусть я тебе не куплю.
Осыпаются руки, идут по домам,
Низкорослые песни поют,
Люди сходят с ума, люди сходят с ума,
Но коней за собой не ведут.
Снова лес обо мне, называет купцом,
Говорит, что смешон и скуласт,
Но стоит, как свеча, над убитым лицом
Серый конь, серый конь моих глаз.
Я беру кривоногое лето коня.
Как он плох, как он плох, как он плох!
Белый пруд твоих рук не желает понять
Ну а Бог?
Ну а Бог?
Ну а Бог?
Осень 1964
Сборники, печатные издания и книги источники:
- Крохин Ю. Профили на серебре: Повесть о Леониде Губанове. — М. : Обновление, 1992. — 144 с.
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / . — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.
- Журбин А. А. Отраженья зеркальных осколков (заметки о жизнетворчестве Леонида Губанова). — Астрахань: Издательско-полиграф. комплекс «Волга», 2013. — 164 с., 16 с. ил. — ISBN 978-5-98066-143-4.
- Про Лёню Губанова: книга воспоминаний / ред.-сост. А. Журбин. — М. : Пробел-2000, 2016. — 464 с. — ISBN 978-5-98604-536-8.
- Леонид Георгиевич Губанов : библиография / подгот. А. А. Журбин // Библиография и книговедение. — 2016. — № 4. — С. 140—156. — ISSN 2411—2305.
ОСЕНЬ
(масло)
Владимиру Алейникову
Здравствуй, осень, нотный гроб,
Желтый дом моей печали.
Умер я иди свечами.
Здравствуй, осень, новый грот.
Если гвозди есть у баб,
Пусть забьют, авось осилят.
Перестать ронять губам
То, что в вербах износили.
Этот вечер мне не брат,
Если даже в дом не принял.
Этот вечер мне не брать
За узду седого ливня.
Переставшие пленять
Перестраивают горе…
Дайте синего коня
На оранжевое поле!
Дайте небо головы
В изразцовые коленца,
Дайте капельку повыть
Молодой осине сердца!
Умер я, сентябрь мой,
Ты возьми меня в обложку.
Под восторженной землей
Пусть горит мое окошко.
1964