Анненский стихи: читать стихотворения иннокентия федоровича анненского

Стихи Анненского из школьной программы по литературе:

- Снег (8 кл)
- Черный силуэт
- Третий мучительный сонет
- Осень
- Мой стих

Снег

Полюбил бы я зиму,Да обуза тяжка…От нее даже дымуНе уйти в облака.

Эта резанность линий,Этот грузный полет,Этот нищенский синийИ заплаканный лед!

Но люблю ослабелыйОт заоблачных нег —То сверкающе белый,То сиреневый снег…

И особенно талый,Когда, выси открыв,Он ложится усталыйНа скользящий обрыв,

Точно стада в туманеНепорочные сны —На томительной граниВсесожженья весны.

Черный силуэт

Пока в тоске растущего испугаТомиться нам, живя, еще дано,Но уж сердцам обманывать друг другаИ лгать себе, хладея, суждено;

Пока прильнув сквозь мерзлое окно,Нас сторожит ночами тень недуга,И лишь концы мучительного кругаНе сведены в последнее звено,-

Хочу ль понять, тоскою пожираем,Тот мир, тот миг с его миражным раем…Уж мига нет — лишь мертвый брезжит свет…

А сад заглох… и дверь туда забита…И снег идет… и черный силуэтЗахолодел на зеркале гранита.

Третий мучительный сонет

Нет, им не суждены краса и просветленье;Я повторяю их на память в полусне,Они — минуты праздного томленья,Перегоревшие на медленном огне.

Но все мне дорого — туман их появленья,Их нарастание в тревожной тишине,Без плана, вспышками идущее сцепленье:Мое мучение и мой восторг оне.

Кто знает, сколько раз без этого запоя,Труда кошмарного над грудою листов,Я духом пасть, увы! я плакать был готов,Среди неравного изнемогая боя;Но я люблю стихи — и чувства нет святей:Так любит только мать, и лишь больных детей.

Осень

Не било четырех… Но бледное светилоЕдва лишь купола над нами золотило,

И, в выцветшей степи туманная река,Так плавно двигались над нами облака,

И столько мягкости таило их движенье,Забывших яд измен и муку расторженья,

Что сердцу музыки хотелось для него…Но снег лежал в горах, и было так мертво,

И оборвали в ночь свистевшие буруныМеж небом и землей протянутые струны…

А к утру кто-то нам, развеяв молча сны,Напомнил шепотом, что мы осуждены.

Гряда не двигалась и точно застывала,Ночь надвигалась ощущением провала…

Мой стих

Недоспелым поле сжато;И холодный сумрак тих…Не теперь… давно когда-тоБыл загадан этот стих…

Не отгадан, только прожит,Даже, может быть, не раз,Хочет он, но уж не можетОдолеть дремоту глаз.

Я не знаю, кто он, чей он,Знаю только, что не мой, —Ночью был он мне навеян,Солнцем будет взят домой.

Пусть подразнит — мне не больно:Я не с ним, я в забытьи…Мук с меня и тех довольно,Что, наверно, все — мои…

Видишь — он уж тает, канувИз серебряных лучейВ зыби млечные туманов…Не тоскуй: он был — ничей.

ИЗ «ТРИЛИСТНИКА ОСЕННЕГО»

ТО БЫЛО НА ВАЛЛЕН-КОСКИ

То было на Валлен-Коски.
Шел дождик из дымных туч,
И желтые мокрые доски
Сбегали с печальных круч.

Мы с ночи холодной зевали,
И слезы просились из глаз;
В утеху нам куклу бросали
В то утро в четвертый раз.

Разбухшая кукла ныряла
Послушно в седой водопад,
И долго кружилась сначала,
Всё будто рвалася назад.

Но даром лизала пена
Суставы прижатых рук, —
Спасенье ее неизменно
Для новых и новых мук.

Гляди, уж поток бурливый
Желтеет, покорен и вял;
Чухонец-то был справедливый,
За дело полтину взял.

И вот уж кукла на камне,
И дальше идет река…
Комедия эта была мне
В то серое утро тяжка.

Бывает такое небо,
Такая игра лучей,
Что сердцу обида куклы
Обиды своей жалчей.

Как листья тогда мы чутки:
Нам камень седой, ожив,
Стал другом, а голос друга,
Как детская скрипка, фальшив.

220

И в сердце сознанье глубоко,
Что с ним родился только страх,
Что в мире оно одиноко,
Как старая кукла в волнах…

ИЗ «ТРИЛИСТНИКА БАЛАГАННОГО»

ШАРИКИ ДЕТСКИЕ

Шарики, шарики!
Шарики детские!
Деньги отецкие!
Покупайте, сударики, шарики!
Эй, лисья шуба, коли есть лишни,
Не пожалей пятишни:
Запущу под самое нёбо —
Два часа потом глазей, да в оба!

222

Хорошо ведь, говорят, на воле,
Чирикнуть, ваше степенство, что ли?
Прикажите для общего восторгу,
Три семьдесят пять — без торгу!Ужели же менееЗа освободительное движение?Что? Пасуешь?..
Эй, тетка! Который торгуешь?Мал?
Извините, какого поймал…Бывает —
Другой и вырастает,
А наш Тит
Так себя понимает,
Что брюха не растит,
А всё по верхам глядит
От больших от дум!..
Ты который торгуешь?
Да не мни, не кум,
Наблудишь — не надуешь…Шарики детски,Красны, лиловы,Очень дешёвы!Шарики детски!
Эй, воротник, говоришь по-немецки?
Так бери десять штук по па́рам,
Остальные даром…
Жалко, ты по-немецки слабенек,
А не то — уговор лучше денег!
Пожалте, старичок!
Как вы — чок в чок —
Вот этот пузатенький,Желтоватенький
И на сердце с Катенькой…Цена не цена —Всего пятак,
Да разве еще четвертак,
А прибавишь гривенник для барства, —
Бери с гербом государства!Шарики детски, шарики!Вам, сударики, шарики,А нам бы, сударики, на шкалики!..

223

Иннокентий Анненский: стихи по алфавиту

? (Пусть для ваших открытых сердец…)
∞ (Девиз Таинственной похож…)
Andante (Стихотворения в прозе)
Canzone
Colloque sentimental (перевод) (из Поля Верлена)
Decreschendo
Do, re, mi, fa, sol, la, si, do… (перевод) (из Шарля Кро)
Ego
Ich grolle nicht (Я всё простил: простить достало сил…) (перевод) (из Гейне)
Impression fausse (перевод) (из Поля Верлена)
Le rêve familier (перевод) (из Поля Верлена)
Notturno
Nox vitae (Трилистник призрачный)
Pace (Трилистник в парке)
Träumerei (Трилистник лунный)
Un bonhomme (перевод, сонет) (из Сюлли-Прюдома)
Villa Nazionale
Август (Ещё горят лучи под сводами дорог…) (Трилистник осенний)
Август (цикл)
Агония (перевод) (из Сюлли-Прюдома)
Аметисты (Глаза забыли синеву…)
Аметисты (Когда, сжигая синеву…) (Трилистник огненный)
Арабский конь (перевод, стихотворение в прозе) (из Ады Негри)
Аретино (перевод, сонет) (из Ганса Мюллера)
Аромат лилеи мне тяжёл (Трилистник одиночества)
Астерия плачет даром… (перевод) (из Горация)
Бабочка газа (+ анализ)
Баллада (Трилистник траурный)
Без конца и без начала (колыбельная) (Песни с декорацией)
Безмолвие (перевод, тринадцать строк) (из Мориса Роллина)
Бессонница ребёнка (Бессонницы)
Бессонницы (цикл)
Бессонные ночи
Библиотека (перевод, сонет) (из Мориса Роллина)
Богема (Не властен более подошвы истоптать…) (перевод, сонет) (из Артюра Рембо)
Богема (Последний мой приют – сей пошлый макадам…) (перевод, сонет) (из Мориса Роллина)
Братские могилы
Бронзовый поэт (сонет) (Трилистник в парке) (+ анализ)
Буддийская месса в Париже (Трилистник толпы)
Будильник (Трилистник обречённости)
В ароматном краю этот день голубой…
В вагоне (Трилистник вагонный)
В волшебную призму (Трилистник победный)
В дороге (+ анализ)
В марте (Трилистник соблазна)
В море любви (сонет) (Надписи на книгах и шуточные стихи)
В небе ли меркнет звезда…
В открытые окна
В. В. Уманову-Каплуновскому (Надписи на книгах и шуточные стихи)
Вакхилид. Хоровая лирика (перевод)
Ванька-ключник в тюрьме
Вербная неделя (Трилистник сентиментальный)
Весенний романс
Весна (Контрафакции)
Ветер
Вечером (перевод) (из Поля Верлена)
Впечатление (перевод) (из Артюра Рембо)
Второй мучительный сонет (Вихри мутного ненастья…)
Второй мучительный сонет (Не мастер Тира иль Багдата…) (Лилии)
Второй фортепьянный сонет
Гармония
Гармонные вздохи (Песни с декорацией)
Где розовела полоса… (Надписи на книгах и шуточные стихи)
Говорит старая черешня (перевод) (из Ганса Мюллера)
Гробница Эдгара Поэ (перевод, сонет) (из Стефана Малларме)
Грозою полдень был тяжёлый напоён… (перевод) (из Анри де Ренье)
Давно ль бойца страшились жёны… (перевод) (из Горация)
Далеко… Далеко… (Бессонницы)
Дальние руки (Трилистник одиночества)
Дар поэмы (перевод) (из Стефана Малларме)
Два Парижа (перевод, цикл) (из Корбьера)
Два паруса лодки одной (+ анализ)
Две любви (+ анализ)
Двойник (Не я, и не он, и не ты…) (+ анализ)
Двойник (Ночь, и давно спит закоулок…) (перевод) (из Гейне)
Декорация
Дети (+ анализ)
Для чего, когда сны изменили…
Днём (перевод, сонет) (из Корбьера, Два Парижа)
Дня нет уж… (перевод) (из Лонгфелло)
Добродетель (цикл)
Дождик (Трилистник дождевой)
Дочь Иаира (Трилистник ледяной)
Дочь народа (перевод, стихотворение в прозе) (из Ады Негри)
Дочь эмира (перевод) (из Леконта де Лиля)
Дремотность (сонет) (+ анализ)
Другому (+ анализ)
Дымные тучи
Дымы
Ель моя, елинка
Если больше не плачешь, то слёзы сотри…
Если Лидия Телефа… (перевод) (из Горация)
Ещё лилии
Ещё один
Желание
Желанье жить (сонет)
За оградой
Забвение
Завещание
Закатный звон в поле (Трилистник замирания)

ИЗ «ТРИЛИСТНИКА СОБЛАЗНА»

СМЫЧОК И СТРУНЫ

Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!

Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых…
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.

«О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?»
И струны ластились к нему,
Звеня, но ластясь, трепетали.

«Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?…»
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.

Смычок всё понял, он затих.
А в скрипке эхо всё держалось…
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.

216

Но человек не погасил
До утра свеч… И струны пели…
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.

ИЗ «РАЗМЕТАННЫХ ЛИСТОВ»

НЕВОЗМОЖНО

Есть слова — их дыханье, что цвет,
Так же нежно и бело-тревожно,
Но меж них ни печальнее нет,
Ни нежнее тебя, невозможно.

Не познав, я в тебе уж любил
Эти в бархат ушедшие звуки:
Мне являлись мерцанья могил
И сквозь сумрак белевшие руки.

Но лишь в белом венце хризантем,
Перед первой угрозой забвенья,
Этих ве, этих зэ, этих эм
Различить я сумел дуновенья.

И, запомнив, невестой в саду
Как в апреле тебя разубрали, —
У забитой калитки я жду,
Позвонить к сторожам не пора ли.

Если слово за словом, что цвет,
Упадает, белея тревожно,
Не печальных меж павшими нет,
Но люблю я одно — невозможно.

Не позднее 12 января 1907
Царское Село

БАБОЧКА ГАЗА

Скажите, что сталось со мной?
Что сердце так жарко забилось?
Какое безумье волной
Сквозь камень привычки пробилось?

В нем сила иль мука моя,
В волненьи не чувствую сразу:
С мерцающих строк бытия
Ловлю я забытую фразу…

Фонарь свой не водит ли тать
По скопищу литер унылых?
Мне фразы нельзя не читать,
Но к ней я вернуться не в силах…

225

Не вспыхнуть ей было невмочь,
Но мрак она только тревожит:
Так бабочка газа всю ночь
Дрожит, а сорваться не может…

ЗИМНИЙ СОН

Вот газеты свежий нумер,
Объявленье в чёрной раме:
Несомненно, что я умер,
И, увы! не в мелодраме.

Шаг родных так осторожен,
Будто всё еще я болен,
Я ж могу ли быть доволен,
С тюфяка на стол положен?

День и ночь пойдут Давиды,
Да священники в енотах,
Да рыданье панихиды
В позументах и камлотах.

А в лицо мне лить саженным
Копоть велено кандилам,
Да в молчанье напряженном
Лязгать дьякону кадилом.

Если что-нибудь осталось
От того, что было мною,
Этот ужас, эту жалость
Вы обвейте пеленою.

В белом поле до рассвета
Свиток белый схороните…

………………………….

А покуда… удалите
Хоть басов из кабинета.

ПЕТЕРБУРГ

Желтый пар петербургской зимы,
Желтый снег, облипающий плиты…
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.

226

Сочинил ли нас царский указ?
Потопить ли нас шведы забыли?
Вместо сказки в прошедшем у нас
Только камни да страшные были.

Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-жёлтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.

А что было у нас на земле,
Чем вознесся орел наш двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале, —
Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.

Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,
Ни миражей, ни слез, ни улыбки…
Только камни из мерзлых пустынь
Да сознанье проклятой ошибки.

Даже в мае, когда разлиты
Белой ночи над волнами тени,
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.

* * *

Я думал, что сердце из камня,
Что пусто оно и мертво:
Пусть в сердце огонь языками
Походит — ему ничего.

И точно: мне было не больно,
А больно, так разве чуть-чуть.
И всё-таки лучше довольно,
Задуй, пока можно задуть…

На сердце темно, как в могиле,
Я знал, что пожар я уйму…
Ну вот… и огонь потушили,
А я умираю в дыму.

227

Воспроизводится по изданию: Русская поэзия «серебряного века». 1890–1917. Антология. Москва: «Наука», 1993.
Электронная публикация РВБ, 2017–2023. Версия 2.1 от 29 апреля 2019 г.

Краткая биография поэта

Иннокентий Фёдорович Анненский был выдающимся русским поэтом, драматургом и переводчиком. Он родился 1 сентября 1855 года в Омске в семье государственного чиновника Фёдора Николаевича Анненского и Наталии Петровны Анненской. Отец Иннокентия был начальником отделения Главного управления Западной Сибири. Когда Иннокентию было около пяти лет, его отец получил место чиновника по особым поручениям в Министерстве внутренних дел, и семья переехала из Сибири в Петербург.

Иннокентий Анненский начал обучение в частной школе, а затем поступил во 2-ю петербургскую прогимназию, где учился с 1865 по 1868 годы. После этого он продолжил обучение в частной гимназии В. И. Беренса, где провел два с половиной года. Перед поступлением в университет, он жил у своего старшего брата Николая, который был энциклопедически образованным человеком, экономистом и народником. Брат помогал Иннокентию подготовиться к экзамену и оказывал на него большое влияние.

После окончания историко-филологического факультета Петербургского университета в 1879 году Анненский работал преподавателем древних языков и русской словесности. Он затем был директором коллегии Галагана в Киеве, VIII гимназии в Санкт-Петербурге и гимназии в Царском Селе. Однако, из-за своей чрезмерной мягкости, которую начальство считало неприемлемой в тревожное время 1905-1906 гг., он был удален с должности директора гимназии. В 1906 году он был переведен в Санкт-Петербург окружным инспектором и занимал эту должность до 1909 года, когда вышел на пенсию.

Помимо своей преподавательской деятельности, Анненский также читал лекции по древнегреческой литературе на Высших женских курсах. Он начал публиковаться в печати с начала 1880-х годов с научными рецензиями, критическими статьями и статьями по педагогическим вопросам. В начале 1890-х годов Анненский начал заниматься изучением греческих трагиков и выполнил огромную работу по переводу и комментированию театра Еврипида на русский язык. Он также занимался переводами французских поэтов-символистов.

Первая книга стихов Анненского, «Тихие песни», была выпущена в 1904 году под псевдонимом «Ник. Т-о», который имитировал сокращенные имя и фамилию поэта, но складывался в слово «Никто».

Иннокентий Фёдорович Анненский умер 13 декабря 1909 года в Санкт-Петербурге. Его поэтическое наследие оказало большое влияние на развитие русской поэзии и литературы в целом. Его трагические и метафизические стихи, а также его переводы древнегреческой и французской поэзии, оцениваются высоко как в России, так и за ее пределами.

Стихи Анненского (165)

А
Август
Аметисты

Б
Бабочка газа
Бессонница ребенка
Бессонные ночи
Братские могилы
Бронзовый поэт
Будильник

В
В ароматном краю в этот день голубой…
В вагоне
В дороге
В марте
В небе ли меркнет звезда…
В открытые окна
Ванька-ключник в тюрьме
Вербная неделя
Весенний романс
Ветер
Впечатление
Второй мучительный сонет
Второй фортепьянный сонет

Г
Гармонные вздохи

Д
Далеко… далеко…
Два паруса лодки одной
Две любви
Двойник
Декорация
Дети
Для чего, когда сны изменили…
Дочь Иаира
Другому
Дымы

Е
Ель моя, елинка
Еще лилии
Еще один

Ж
Желание

З
Закатный звон в поле
Заснуть огорченной
Зимнее небо
Зимние лилии
Зимний романс
Зимний сон

И
Идеал
Из окна
Из поэмы «Mater Dolorosa» (Как я любил…)
Июль

К
К моему портрету
К портрету А. А. Блока
Киевские пещеры
Когда, влача с тобой банальный разговор…
Конец осенней сказки
Который?
Кошмары
Кулачишка
Кэк-уок на цимбалах

Л
Л. И. Микулич
Лира часов
Листы
Лунная ночь в исходе зимы

М
Май
Маки
Милая
Минута
Молот и искры
Моя тоска (Пусть травы сменятся…)
Музыка отдаленной шарманки
Мухи как мысли

Н
На воде
На закате
На пороге
На северном берегу
Не могу понять, не знаю…
Невозможно
Ненужные строфы
Но для меня свершился выдел…
Ноша жизни светла и легка мне…
Ноябрь

О
Одуванчики
Октябрьский миф
Он и я
Опять в дороге (Когда высоко…)
Опять в дороге (Луну сегодня выси…)
Осенняя эмаль…
Осень (Не било четырех…)

П
Падает снег, мутный и белый и долгий…
Падение лилий
Параллели
Парки — бабье лепетанье
Первый фортепьянный сонет
Перед закатом
Петербург
Печальная страна
Погребение проклятого поэта
Под зеленым абажуром
Под новой крышей
Последние сирени
Поэзия (Над высью пламенной Синая…)
Поэзия (Пусть для ваших открытых сердец…)
Поэзия (Творящий дух и жизни случай…)
Поэту
Прерывистые строки
Призраки
Просвет

Р
Рождение и смерть поэта

С
С балкона
С кровати
С четырех сторон чаши
Сверкание
Свечка гаснет
Свечку внесли
Сентябрь
Сизый закат
Сила господняя с нами…
Сиреневая мгла
Сирень на камне
Смычок и струны
Снег
Солнечный сонет (Под стоны тяжкие метели…)
Сон и нет
Сонет (Когда весь день свои костры…)
Сплин
Среди миров
Стальная цикада
Старая усадьба
Старая шарманка
Старые эстонки
Статуя Мира
Сумрачные слова

Т
Там
То было на Валлен-Коски
То и это
Тоска
Тоска белого камня
Тоска возврата
Тоска медленных капель
Тоска мимолетности
Тоска миража
Тоска припоминания
Трактир жизни
Третий мучительный сонет
Тринадцать строк
Трое
Ты опять со мной

У
У гроба
Утро (Эта ночь бесконечна была…)

Х
Хризантема

Ч
Человек
Черное море
Черный силуэт
Что счастье?..

Э
Электрический свет в аллее

Я
Я думал, что сердце из камня…
Я жизни не боюсь…
Я люблю
Я на дне
Ямбы
Январская сказка

C
Canzone

N
Nocturno
Notturno

P
Pace

T
Traumerei

V
Villa nazionale

ИЗ «ТРИЛИСТНИКА ИЗ СТАРОЙ ТЕТРАДИ»

СТАРАЯ УСАДЬБА

Сердце дома. Сердце радо. А чему?
Тени дома? Тени сада? Не пойму.

Сад старинный, всё осины — тощи, страх!
Дом — руины… Тины, тины что в прудах…

Что утрат-то!.. Брат на брата… Что обид!
Прах и гнилость… Накренилось… А стоит…

Чье жилище? Пепелище?.. Угол чей?
Мертвой нищей логови?ще без печей…

Ну как встанет, ну как глянет из окна:
«Взять не можешь, а тревожишь, старина!

Ишь затейник! Ишь забавник! Что за прыть!
Любит древних, любит давних ворошить…

Не сфальшивишь, так иди уж: у меня
Не в окошке, так из кошки два огня.

Дам и брашна — волчьих ягод, белены…
Только страшно — месяц за год у луны…

Столько вышек, столько лестниц — двери нет…
Встанет месяц, глянет месяц — где твой след?..»

Тсс… ни слова… даль былого — но сквозь дым
Мутно зрима… Мимо, мимо… И к живым!

Иль истомы сердцу надо моему?
Тени дома? Шума сада?.. Не пойму…

ИЗ «ТРИЛИСТНИКА СЕНТИМЕНТАЛЬНОГО»

ВЕРБНАЯ НЕДЕЛЯ

В. П. Xмара- Барщевскому

В жёлтый сумрак мертвого апреля,
Попрощавшись с звездною пустыней,
Уплывала Вербная неделя
На последней, на погиблой снежной льдине;

Уплывала в дымах благовонных,
В замираньи звонов похоронных,
От икон с глубокими глазами
И от Лазарей, забытых в чёрной яме.

Стал высоко белый месяц на ущербе,
И за всех, чья жизнь невозвратима,
Плыли жаркие слезы по вербе
На румяные щеки херувима.

14 апреля 1907
Царское Село

СТАРАЯ ШАРМАНКА

Небо нас совсем свело с ума:
То огнем, то светом нас слепило,
И, ощерясь зверем, отступила
За апрель упрямая зима.

Чуть на миг сомлеет в забытьи —
Уж опять на брови шлем надвинут,
И под наст ушедшие ручьи,
Не допев, умолкнут и застынут.

Но забыто прошлое давно,
Шумен сад, а камень бел и гулок,
И глядит раскрытое окно,
Как трава одела закоулок.

Лишь шарманку старую знобит,
И она в закатном мленьи мая
Всё никак не смелет злых обид,
Цепкий вал кружа и нажимая.

И никак, цепляюсь, не поймет
Этот вал, что не к чему работа,
Что обида старости растет
На шипах от муки поворота.

219

Но когда б и понял старый вал,
Что такая им с шарманкой участь,
Разве б петь, кружась, он перестал
Оттого, что петь нельзя, не мучась?..

<1907>