Полное собрание стихотворений

Стихи Фета о животных

К жаворонку

Днем ли, или вечером,
Ранней ли зарей —
Только бы невидимо
Пел ты надо мной.

Надолго заслушаюсь
Звуком с высоты,
Будто эту песенку
Мне поешь не ты.

Кукушка

Пышные гнутся макушки,
Млея в весеннем соку;
Где-то вдали от опушки
Будто бы слышно: ку-ку.

Сердце! — вот утро — люби же
Всё, чем жило на веку;
Слышится ближе и ближе,
Как золотое, — ку-ку.

Или кто вспомнил утраты,
Вешнюю вспомнил тоску?
И раздается трикраты
Ясно и томно: ку-ку.

Ласточки пропали…

Ласточки пропали,
А вчера зарей
Всё грачи летали
Да как сеть мелькали
Вон над той горой.

С вечера всё спится,
На дворе темно.
Лист сухой валится,
Ночью ветер злится
Да стучит в окно.

Лучше б снег да вьюгу
Встретить грудью рад!
Словно как с испугу
Раскричавшись, к югу
Журавли летят.

Выйдешь — поневоле
Тяжело — хоть плачь!
Смотришь через поле
Перекати-поле
Прыгает как мяч.

Сорвался мой конь со стойла…

Сорвался мой конь со стойла,
Полетел, не поскакал…
Хочет воли, ищет пойла,
Хвост и гриву раскидал.

Отпугните, загоните!
Чья головка там видна?
Посмотрите, посмотрите,
Паша смотрит из окна!

Ласточки

Природы праздный соглядатай,
Люблю, забывши всё кругом,
Следить за ласточкой стрельчатой
Над вечереющим прудом.

Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.

И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?

Не так ли я, сосуд скудельный,
Дерзаю на запретный путь,
Стихии чуждой, запредельной,
Стремясь хоть каплю зачерпнуть?

Не ворчи, мой кот-мурлыка…

Не ворчи, мой кот-мурлыка,
В неподвижном полусне:
Без тебя темно и дико
В нашей стороне;

Без тебя всё та же печка,
Те же окна, как вчера,
Те же двери, та же свечка,
И опять хандра…

Ключ

Меж селеньем и рощей нагорной
Вьется светлою лентой река,
А на храме над озимью черной
Яркий крест поднялся в облака.

И толпой голосистой и жадной
Все к заре набежит со степей,
Точно весть над волною прохладной
Пронеслась; освежись и испей!

Но в шумящей толпе ни единый
Не присмотрится к кущам дерев.
И не слышен им зов соловьиный
В реве стад и плесканье вальков.

Лишь один в час вечерний, заветной,
Я к журчащему сладко ключу
По тропинке лесной, незаметной,
Путь обычный во мраке сыщу.

Дорожа соловьиным покоем,
Я ночного певца не спугну
И устами, спаленными зноем,
К освежительной влаге прильну.

***

Пришла, — и тает всё вокруг,
Всё жаждет жизни отдаваться,
И сердце, пленник зимних вьюг,
Вдруг разучилося сжиматься.

Заговорило, зацвело
Всё, что вчера томилось немо,
И вздохи неба принесло
Из растворенных врат эдема.

Как весел мелких туч поход!
И в торжестве неизъяснимом
Сквозной деревьев хоровод
Зеленоватым пышет дымом.

Поет сверкающий ручей,
И с неба песня, как бывало;
Как будто говорится в ней:
Всё, что ковало, — миновало.

Нельзя заботы мелочной
Хотя на миг не устыдиться,
Нельзя пред вечной красотой
Не петь, не славить, не молиться.

***

Стихи А. Фета для детей

Снег да снежные узоры

Снег да снежные узоры,
В поле вьюга, разговоры,
В пять часов уж тьма.
День — коньки, снежки, салазки,
Вечер — бабушкины сказки, —
Вот она — зима!..

Мама, глянь-ка из окошка

Мама! глянь-ка из окошка —
Знать, вчера недаром кошка
Умывала нос:
Грязи нет, весь двор одело,
Посветлело, побелело —
Видно, есть мороз.

Не колючий, светло-синий
По ветвям развешан иней —
Погляди хоть ты!
Словно кто-то тороватый
Свежей, белой, пухлой ватой
Все убрал кусты.

Уж теперь не будет спору:
За салазки, да и в гору
Весело бежать!
Правда, мама? Не откажешь,
А сама, наверно, скажешь:
«Ну, скорей гулять!»

Была пора, и лед потока

Была пора, и лед потока
Лежал под снежной пеленой,
Недосягаемо для ока
Таился речки бег живой.

Пришла весна, ее дыханье
Над снежным пронеслось ковром,
И стали видны содроганья
Струи, бегущей подо льдом.

И близки дни, когда все блага
К нам низведет пора любви,
И мне зарей раскроет влага
Объятья чистые свои.

Вот и летние дни убавляются

Вот и летние дни убавляются.
Где же лета лучи золотые?
Только серые брови сдвигаются,
Только зыблются кудри седые.

Нынче утром, судьбиною горькою
Истомленный, вздохнул я немножко:
Рано-рано румяною зорькою
На мгновенье зарделось окошко.

Но опять это небо ненастное
Безотрадно нависло над нами, —
Знать, опять, мое солнышко красное,
Залилось ты, вставая, слезами!

Жди ясного на завтра дня

Жди ясного на завтра дня.
Стрижи мелькают и звенят.
Пурпурной полосой огня
Прозрачный озарен закат.

В заливе дремлют корабли, —
Едва трепещут вымпела.
Далеко небеса ушли —
И к ним морская даль ушла.

Так робко набегает тень,
Так тайно свет уходит прочь,
Что ты не скажешь: минул день,
Не говоришь: настала ночь.

Колокольчик

Ночь нема, как дух бесплотный,
Теплый воздух онемел;
Но как будто мимолетный
Колокольчик прозвенел.

Тот ли это, что мешает
Вдалеке лесному сну
И, качаясь, набегает
На ночную тишину?

Или этот, чуть заметный
В цветнике моем и днем,
Узкодонный, разноцветный,
На тычинке под окном?

Дождливое лето

Ни тучки нет на небосклоне,
Но крик петуший — бури весть,
И в дальном колокольном звоне
Как будто слезы неба есть.

Покрыты слегшими травами,
Не зыблют колоса поля,
И, пресыщенная дождями,
Не верит солнышку земля.

Под кровлей влажной и раскрытой
Печально праздное житье.
Серпа с косой, давно отбитой,
В углу тускнеет лезвие.

Вечер у взморья

Засверкал огонь зарницы,
На гнезде умолкли птицы,
Тишина леса объемлет,
Не качаясь, колос дремлет;
День бледнеет понемногу,
Вышла жаба на дорогу.

Ночь светлеет и светлеет,
Под луною море млеет;
Различишь прилежным взглядом,
Как две чайки, сидя рядом,
Там, на взморье плоскодонном,
Спят на камне озаренном.

Еще стихотворения:

• Стихи на 23 февраля
• Стихи про дочку
• Стихи подруге

«Ты душою младенческой все поняла…»

В 1848 году Афанасий Афанасьевич встретил ЕЁ. Кирасирский полк, в котором служил поэт, был расквартирован на границе Херсонской и Киевской губерний. Пребывание в глухой украинской степи тяготило впечатлительную душу Фета: «…лезут разные гоголевские Вии на глаза, да ещё нужно улыбаться». От скуки и обыденности спасали только визиты к местным помещикам.

На балу в доме предводителя уездного дворянства А. Ф. Бржеского поэта представили грациозной черноволосой особе, племяннице хозяина. Мария Козьминична Лазич (так звали девушку), дочь отставного сербского генерал-майора, была красива, образована и романтична. Молодые люди сблизились, однако с предложением руки и сердца Афанасий Афанасьевич не спешил из-за материальной необеспеченности. В своём письме к другу детства, И. П. Борисову, поэт признавался: «Я встретил девушку – прекрасного дома и образования, я не искал её, она – меня, но судьба… И мы узнали, что были бы очень счастливы после разных житейских бурь, если бы могли жить мирно, но для этого надобно как-либо и где-либо. Мои средства тебе известны, она тоже ничего не имеет». В одном из следующих посланий он писал: «Я не женюсь на Лазич, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений, она передо мной – чище снега. Прервать – неделикатно и не прервать – неделикатно. Этот несчастный Гордиев узел любви, который чем больше распутываю, тем туже затягиваю, а разрубить мечом – не имею духа и сил. Знаешь, втянулся в службу, а другое все только томит, как кошмар».

Роман продолжался около года. По округе поползли сплетни, а отец Марии настойчиво искал случая для серьёзного разговора с избранником дочери. Некоторое время Фет надеялся на поддержку родных, но финансовой помощи не последовало. Наконец поэт решился «разом сжечь корабли взаимных надежд», объявил девушке об окончательном разрыве и уехал по служебным делам.

По возвращении Афанасий Афанасьеви был потрясен страшным известием: его Марии больше нет в живых. О мучительной гибели возлюбленной поэт напишет следующее (в мемуарах А. А. Фет называл М

Лазич Еленой Лариной): «…последний раз легла она в белом кисейном платье и, закурив папироску, бросила, сосредоточенная вниманием на книге, на пол спичку, которую считала потухшей. Но спичка, продолжавшая гореть, зажгла спустившееся на пол платье, и девушка только тогда заметила, что горит, когда вся правая сторона была в огне

Растерявшись при совершенном безлюдье, за исключением беспомощной девочки сестры… несчастная, вместо того, чтобы, повалившись на пол, стараться хотя бы собственным телом затушить огонь, бросилась по комнатам к балконной двери гостиной, причём горящие куски платья, отрываясь, падали на паркет, оставляя на нём следы рокового горенья. Думая найти облегчение на чистом воздухе, девушка выбежала на балкон. Но при первом же появлении на воздухе пламя поднялось выше её головы, и она…бросилась по ступенькам в сад… На крики сестры прибежали люди и отнесли её в спальню. Всякая медицинская помощь оказалась излишней».

Хрупкий мотылек, сгоревший в пламени собственной любви… Мария прожила еще 4 дня. Очевидцы трагедии утверждали, что, превратившись в живой факел, девушка кричала по-французски: «Au nom du ciel sauves les lettres!» (Ради всего святого, спасите письма!), а перед смертью прошептала: «Он не виноват, – а я…». Некоторые биографы полагают, что таким ужасным способом Лазич свела счеты с жизнью.

С того памятного 1851 года лирика А. А. Фета приобрела особую пронзительность и утончённость. Обвиняя себя в смерти любимой, поэт до последних дней своих будет посвящать ей самые проникновенные строки («Старые письма», «Ты отстрадала, я ещё страдаю…», «Нет, я не изменил, до старости глубокой…», «Alter ego» и др.).

Post navigation

2 thoughts on “ Анализ стихотворения «Уж верба вся пушистая» А.А.Фет ”

«Я пришел к тебе с приветом» (1843) Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По местам затрепетало. В стихотворении 4 строфы, первые две — о пробуждении природы, вторые две — о состоянии души лирического героя. Строфы выдержаны в строгом соответствии друг другу, это называется психологическим параллелизмом. 1 четверостишие — о солнце, разбудившем все вокруг, эпитет «горячим» придает солнечному свету живительную силу. Последняя строка «по листам затрепетало» вызывает звуковую и зрительную ассоциации. Вся строфа наполнена энергией света. 2 строфа: Рассказать, что лес проснулся, Весь проснулся, веткой каждой, Каждой птицей встрепенулся И весенней полон жаждой. Энергия солнечного света разбудила лес, который проснулся «весь», «веткой каждой, каждой птицей встрепенулся». Эти пробуждения передаются через лирического героя, через его чувства, переполненные весенним настроением. Это не пейзажная зарисовка, а впечатления лирического героя. Но в этом стихотворении есть и лирическая героиня, к которой обращена первая строка первой строфы: «Я пришел к тебе с приветом //Рассказать…» 3 строфа. 1 строка продолжает начало стихотворения: «Рассказать, что с той же страстью…» Предыдущие 2 строфы создают атмосферу света, радости, полученной от энергии солнца, переливающуюся в энергию чувства лирического героя: Как вчера, пришел я снова, Что душа все так же счастью И тебе служить готова. Картины природы передают состояние счастья лирического героя, его уверенность в своих чувствах: Что душа все так же счастью И тебе служить готова. Последняя строфа добавляет последний штрих к состоянию души, излучающей радость и веселье. Когда душа поет, ум — молчит: Что не знаю сам, что буду Петь-но только песня зреет. Фет — тончайший лирик, он способен уловить и отразить в словах все оттенки настроения, наполнить слова особым смыслом, на который откликается душа. И в этом стихотворении, как и во многих других, мы наблюдаем волшебную силу, которую Фет заключает в слова, подбирая их таким образом, что они создают мелодию — в каждом стихотворении свою. В этом стихотворении — мелодия весны, счастья, радости, солнечного света. Все эти отдельные мелодии сливаются в одну — мелодию юной души, окрыленной любовью.

1. Стихотворение не имеет собственного названия, обозначается по первой строке. Написано Фетом в 1844 году — в год окончания им университета. Первое впечатление, которое производит стихотворение — это радость от приближения весны. 2. Система стихосложения — силлабо-тоническая. Трехстопный ямб. Рифма по принципу чередования — перекресная, в каждой первой и третьей строке каждого катрена — дактилическая, в каждой второй и четвертой — мужская. По объему совпадения звуков — в первой и третьей строке — точная, богатая. В каждой второй и четвертой — неточная, бедная. 3. Стихотворение содержит большое количество глаголов, которые обозначают движение. Таким образом автор пытается передать атмосферу стремительности оживания природы. В стихотворении дважды повторяется слово «Душа». Очевидно автор хотел сказать о том, что движение происходит не только в природе, но и в чувствах и настроениях людей. 4. С точки зрения пространства — в стихотворении описыватеся небольшое поселение, которое своей жизнью тесно переплетается с живой природой — деревьями, птицами… 5. В строке «Народ чему-то рад» в конце находится многоточие. Очевидно автор намекает на грядущие перемены. И не известно, для всех ли они буду радостными. 6. Сам же автор — молодой студент, который весной окончит обучение в университете. Это молодой человек, у которого с приходом весны начинается новая жизнь. Он ждет этих перемен, он ждет прихода любви, страсти, новых чувств («просятся пленительные сны», «какой-то тайной жаждою», «душа распалена»).

Может вот как-то так. -))

Стихи А. Фета о природе

Ласточки пропали

Ласточки пропали,
А вчера зарёй
Всё грачи летали
Да, как сеть, мелькали
Вон над той горой.

С вечера все спится,
На дворе темно.
Лист сухой валится,
Ночью ветер злится
Да стучит в окно.

Лучше б снег да вьюгу
Встретить грудью рад!
Словно как с испугу
Раскричавшись, к югу
Журавли летят.

Выйдешь — поневоле
Тяжело — хоть плачь!
Смотришь — через поле
Перекати-поле
Прыгает, как мяч.

Заря прощается с землею

Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.

Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!

И все таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!

Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, —
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.

Вечер

Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.

Далеко, в полумраке, луками
Убегает на запад река.
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.

На пригорке то сыро, то жарко,
Вздохи дня есть в дыханье ночном,-
Но зарница уж теплится ярко
Голубым и зелёным огнём.

Весенний дождь

Еще светло перед окном,
В разрывы облак солнце блещет,
И воробей своим крылом,
В песке купаяся, трепещет.

А уж от неба до земли,
Качаясь, движется завеса,
И будто в золотой пыли
Стоит за ней опушка леса.

Две капли брызнули в стекло,
От лип душистым медом тянет,
И что-то к саду подошло,
По свежим листьям барабанит.

Зреет рожь над жаркой нивой

Зреет рожь над жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы.

Робко месяц смотрит в очи,
Изумлен, что день не минул,
Но широко в область ночи
День объятия раскинул.

Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.

Учись у них — у дуба, у берёзы

Учись у них — у дуба, у берёзы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы,
И треснула, сжимаяся, кора.

Все злей метель и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!

Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнию дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Переболит скорбящая душа.

Что за вечер

Что за вечер! А ручей
Так и рвется.
Как зарей-то соловей
Раздается!

Месяц светом с высоты
Обдал нивы,
А в овраге блеск воды,
Тень да ивы.

Знать, давно в плотине течь:
Доски гнилы, —
А нельзя здесь не прилечь
На перилы.

Так-то всё весной живет!
В роще, в поле
Всё трепещет и поет
Поневоле.

Мы замолкнем, что в кустах
Хоры эти, —
Придут с песнью на устах
Наши дети;

А не дети, так пройдут
С песнью внуки:
К ним с весною низойдут
Те же звуки.

Первый ландыш

О первый ландыш! Из-под снега
Ты просишь солнечных лучей;
Какая девственная нега
В душистой чистоте твоей!

Как первый луч весенний ярок!
Какие в нем нисходят сны!
Как ты пленителен, подарок
Воспламеняющей весны!

Так дева в первый раз вздыхает
О чем — неясно ей самой, —
И робкий вздох благоухает
Избытком жизни молодой.

***

Как здесь свежо под липою густою —
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.

А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.

За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкою подернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.

***

Одинокий дуб

Смотри, — синея друг за другом,
Каким широким полукругом
Уходят правнуки твои!
Зачем же тенью благотворной
Всё кружишь ты, старик упорный,
По рубежам родной земли?

Когда ж неведомым страданьям,
Когда жестоким испытаньям
Придет медлительный конец?
Иль вечно понапрасну годы
Рукой суровой непогоды
Упрямый щиплют твой венец?

И под изрытою корою
Ты полон силой молодою.
Так старый витязь, сверстник твой,
Не остывал душой с годами
Под иззубренною мечами,
Давно заржавленной броней.

Всё дальше, дальше с каждым годом
Вокруг тебя незримым ходом
Ползет простор твоих корней,
И, в их кривые промежутки
Гнездясь, с пригорка незабудки
Глядят смелее в даль степей.

Когда же, вод взломав оковы,
Весенний ветр несет в дубровы
Твои поблеклые листы,
С ним вести на простор широкий,
Что жив их пращур одинокий,
Ко внукам посылаешь ты.Одинокий дуб»

Смотри, — синея друг за другом,
Каким широким полукругом
Уходят правнуки твои!
Зачем же тенью благотворной
Всё кружишь ты, старик упорный,
По рубежам родной земли?

Когда ж неведомым страданьям,
Когда жестоким испытаньям
Придет медлительный конец?
Иль вечно понапрасну годы
Рукой суровой непогоды
Упрямый щиплют твой венец?

И под изрытою корою
Ты полон силой молодою.
Так старый витязь, сверстник твой,
Не остывал душой с годами
Под иззубренною мечами,
Давно заржавленной броней.

Всё дальше, дальше с каждым годом
Вокруг тебя незримым ходом
Ползет простор твоих корней,
И, в их кривые промежутки
Гнездясь, с пригорка незабудки
Глядят смелее в даль степей.

Когда же, вод взломав оковы,
Весенний ветр несет в дубровы
Твои поблеклые листы,
С ним вести на простор широкий,
Что жив их пращур одинокий,
Ко внукам посылаешь ты.

Заря прощается с землею

Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.

Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!

И всё таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!

Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, —
И землю чувствуют родную
И в небо просятся оне.

***

Еще акация одна
С цветами ветви опускала
И над беседкою весна
Душистых сводов не скругляла.

Дышал горячий ветерок,
В тени сидели мы друг с другом,
И перед нами на песок
День золотым ложился кругом.

Жужжал пчелами каждый куст,
Над сердцем счастье тяготело,
Я трепетал, чтоб с робких уст
Твое признанье не слетело.

Вдали сливалось пенье птиц,
Весна над степью проносилась,
И на концах твоих ресниц
Слеза нескромная светилась.

Я говорить хотел — и вдруг,
Нежданным шорохом пугая,
К твоим ногам, на ясный круг,
Спорхнула птичка полевая.

С какой мы робостью любви
Свое дыханье затаили!
Казалось мне, глаза твои
Не улетать ее молили.

Сказать «прости» чему ни будь
Душе казалося утратой…
И, собираясь упорхнуть,
Глядел на нас наш гость крылатый.

***

Биография

Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин) родился 5 декабря (23 ноября по старому стилю) 1820 года в имении Новоселки неподалеку от города Мценска Орловской губернии (ныне Мценского района Орловской области).

По другим данным, дата рождения Фета — 10 ноября (29 октября по старому стилю) или 11 декабря (29 ноября по старому стилю) 1820 года. 

Будущий поэт родился в семье помещика, ротмистра в отставке Афанасия Шеншина, который в 1820 году якобы обвенчался заграницей по лютеранскому обряду с Шарлоттой Фет, дочерью обер-кригс-комиссара Карла Беккера, носившей фамилию Фет по первому мужу. Этот брак не имел в России законной силы. До 14 лет мальчик носил фамилию Шеншина, а затем вынужден был принять фамилию матери, так как обнаружилось, что православное венчание родителей было совершено после рождения ребенка.

Это лишило Фета всех дворянских привилегий.

До 14 лет мальчик жил и учился дома, а затем был отправлен в немецкую школу-пансион в Верро Лифляндской губернии (ныне город Выру в Эстонии).

В 1837 году Афанасий Фет приехал в Москву, полгода провел в пансионе профессора Михаила Погодина и поступил в Московский университет, где учился в 1838-1844 годах сначала на юридическом, потом на словесном отделении.

В 1840 году вышел первый сборник стихов под заглавием «Лирический пантеон», автор укрылся за инициалами А. Ф. С конца 1841 года стихи Фета регулярно появлялись на страницах издававшегося Погодиным журнала «Москвитянин». С 1842 года Фет печатался в либеральном западническом журнале «Отечественные записки».

С целью получить дворянское звание Фет решил поступить на военную службу. В 1845 году он был принял в кирасирский полк; в 1853 году перешел в уланский гвардейский полк; в Крымскую кампанию находился в составе войск, охранявших Эстляндское побережье; в 1858 году вышел в отставку штаб-ротмистром, не выслужив дворянства.

В годы военной службы Афанасий Фет был влюблен в родственницу своих провинциальных знакомых Марию Лазич, которая повлияла на все его творчество. В 1850 году Лазич погибла на пожаре. Исследователи выделяют особый цикл стихотворений Фета, связанных с Лазич.

В 1850 году в Москве вышел второй сборник стихотворений Фета под названием «Стихотворения». В 1854 году, находясь в Петербурге, Афанасий Фет сблизился с литературным кружком журнала «Современник» — Николаем Некрасовым, Иваном Тургеневым, Александром Дружининым, Василием Боткиным и др. В журнале стали печататься его стихи. В 1856 году вышел новый сборник «Стихотворений А.А. Фета», переизданный в 1863 году в двух томах, причем во второй вошли переводы.

В 1860 году Фет купил хутор Степановка в Мценском уезде Орловской губернии, занимался хозяйством, жил там безвыездно. В 1867-1877 годах был мировым судьей. В 1873 году за Фетом была утверждена фамилия Шеншин со всеми связанными с нею правами. В 1877 году он продал благоустроенную им Степановку, купил дом в Москве и живописное имение Воробьевку в Щигровском уезде Курской губернии.

С 1862 года по 1871 год в журналах «Русский вестник», «Литературная библиотека», «Заря» очерки Фета печатались под редакционными названиями «Записки о вольнонаемном труде», «Из деревни» и «По вопросу о найме рабочих».

В Степановке Фет начал работу над мемуарами «Мои воспоминания», охватывающими период с 1848 до 1889 года, они вышли в 1890 году в двух томах, а том «Ранние годы моей жизни» был опубликован уже после его смерти — в 1893 году.

Много в это время Фет занимался переводами, завершенными в основном уже в 1880-х годах. Фет известен как переводчик Горация, Овидия, Гете, Гейне и других древних и новых поэтов.

В 1883-1891 годах были опубликованы четыре выпуска сборника стихотворений Фета «Вечерние огни». Пятый он уже не спел выпустить. Предназначавшиеся для него стихотворения частично и в ином порядке вошли в изданный после его смерти двухтомник «Лирические стихотворения» (1894), подготовленный его почитателями — критиком Николаем Страховым и поэтом К.Р. (великим князем Константином Романовым).

Последние годы Фета были отмечены знаками внешнего признания. В 1884 году за полный перевод сочинений Горация он получил Пушкинскую премию Императорской Академии наук, в 1886 году, за совокупность трудов, был избран ее членом-корреспондентом.

В 1888 году Фет получил придворное звание камергера, лично представлялся императору Александру III.

Афанасий Фет скончался 3 декабря (21 ноября по старому стилю) 1892 года в Москве. Похоронен поэт в селе Клейменово, родовом имении Шеншиных.

Краткая биография А.А. Фета

Афанасий Фет знаменитый русский поэт, переводчик и член Российской Академии Наук родился в 1820 году в деревне Новоселки в Орловской губернии. Его отец был потомственным дворянином Афанасий Шеншин, но привилегии Фету не достались по причине того, что родители поженились после его рождения. Кроме того, в возрасте 14 лет он был лишен фамилии отца и вынужден был взять фамилию первого мужа матери Иоганна Фета.

Афанасий Афанасьевич Фет получал образование дома. Его обучали гувернантки, няньки, повара, камердинеры и семинаристы. Большое влияние на воспитание Фета оказала природа, деревня и общение с простым людом. В возрасте 14 лет юный Афанасий Фет был отправлен в немецкий пансионат Крюммера. Позднее он перебрался в Москву, чтобы обучаться в пансионе профессора всеобщей истории Михаила Погодина. После окончания пансиона в 1838 г. продолжил обучение в Московском университете на юридическом. Позднее он перевелся на философский факультет.

С первого года обучения в Москве Афанасий Фет начал писать стихи. Они были тепло восприняты критиками. Сам Белинский высоко оценил поэзию А.А. Фета. Первый сборник стихов юного поэта вышел в 1840 году под названием «Лирический пантеон».

Афанасий Фет всю жизнь стремился вернуть себе дворянский титул. Именно для этого он сразу после окончания обучения в институте пошел на военную службу. Свою военную карьеру поэт начал в южных провинциях России в кирасирском полку, а затем был переведен в кавалерийский полк, возле Петербурга. Военная служба не мешала поэту творить великолепные стихи. В 1850 году Афанасий Фет выпустил второй сборник стихотворений, который очень хорошо приняли читатели.

Уже в 1855 году Фет вошел в число авторов, которые печатались в знаменитом «Современнике». Его взял под свое крыло Иван Тургенев, который переработал его стихи и помог в 1856 году повторно издать его первый сборник, переименовав его в «Стихотворения А.А. Фета». Поэт был недоволен редактурой Тургенева. От стихов Афанасий Фет перешел к написанию поэм.

В 1857 году поэт женится на Марии Боткиной. Прожив недолго в Москве, семья переезжает в имение Степановка на родине Фета. Потеряв надежду вернуть титул, поэт уходит с военной службы и посвящает себя имению.

В 1863 году Афанасий Фет выпускает двухтомник своих стихов. Не все восприняли новые стихи поэта хорошо, заподозрив его в «помещичьих замашках».

Следующий сборник стихов поэт выпустил лишь спустя 20 лет в 1883 году. К этому времени Фет смирился с тем, что его произведения «для немногих». В 1873 г. Фету императорским указом Александра II было возвращено дворянство и фамилия Шеншин, но он продолжает подписывать свои произведения фамилией Фет. В 1877 г. продает Степановку, чтобы приобрести дом в Москве и большое старинное имение Воробьевка в Курской губернии, которое тоже преобразит в «земной рай» и проведет там оставшиеся годы жизни.

Афанасий Фет умер 21 ноября 1892 года от сердечного приступа после неудачной попытки убить себя ножом. Поэт был похоронен в родовом имении Клейменово Орловской губернии.

Афанасий Фет: стихи по алфавиту

* Произведения школьной программы помечены знаком

1 … в конец »

1 марта 1881 года (День искупительного чуда…)
15 мая 1883 года
26 мая 1880 года. К памятнику Пушкина (сонет)
Alter Ego (+ анализ)
Anruf an die geliebte Бетховена (+ анализ)
Ave Maria (+ анализ)
Notturno (Ты спишь один, забыт на месте диком…)
Quasi una fantasia (Сновиденье…)
Romanzero (цикл)
The Echoes
Veille sur ce que j’aime (Бди над тем, что сердцу мило…)
А. А. Тимирязеву
А. Л. Бржеской (Далёкий друг, пойми мои рыданья…) (+ анализ)
А. Л. Бржеской (Нет, лучше голосом ласкательно обычным…)
А. Л. Бржеской (Опять весна! опять дрожат листы…)
А. Л. Бржеской (Хоть строчкой, бедная подруга…)
А. Л. Бржеской (Я вам пророчил поклоненье…)
А. Н. Майкову на сочувственный отзыв о переводе Горация
А. П. Боткиной – невесте (Хотя любовь препобедила…)
А. П. Боткиной при получении апельсинов (Вот спасибо, мой дружок…)
А. Ф. Бржевскому
А. Ф. Бржескому (послание)
Аваддон
Автору стихов Безымянному критику
Алмаз
Амимона
Амур – начальник Гименея…
Аполлон Бельведерский
Арабеск
Ах, дитя, к тебе привязан…
Ах, как сладко, сладко дышит… (перевод) (из Гафиза/Даумера)
Ах, опять всё те же глазки… (перевод) (из Генриха Гейне)
Бабочка (+ анализ)
Бал (+ анализ)
Барашков буря шлёт своих…
Беда с негромкими чинами…
Безмолвные поля оделись темнотою…
Безобидней всех и проще…
Безумная
Бертран де Борн (перевод) (из Уланда)
Благовонная ночь, благодатная ночь… (+ анализ)
Блеском вечерним овеяны горы…
Блудница
Боги Греции (перевод) (из Шиллера)
Больной (+ анализ)
Бржевским при получении цветов и нот
Буря на небе вечернем… (+ анализ)
Буря (+ анализ)
Был чудный майский день в Москве…
Была пора, и лёд потока…
Бюст
В альбом (Пусть гений прошлого с улыбкой…)
В альбом (Я вас рассматривал украдкой…)
В альбом А. Я. Марченко
В альбом в первый день Пасхи
В альбом Марье Петровне Боткиной (Светлое Воскресенье)
В альбом Н. Я. Полонской (Стихи мои в ряду других…)
В альбом П. А. Козлову (Тому, что было, не бывать…)
В благословенный день, когда стремлюсь душою…
В вечер такой золотистый и ясный…
В день позавидуешь раз со сто…
В доброй вести, нежный друг, не откажи… (перевод) (из Гафиза/Даумера)
В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты…
В душе, измученной годами… (+ анализ)
В дымке-невидимке…
В зверинец мой раскрыты двери…
В златом сиянии лампады полусонной…
В леса безлюдной стороны…
В лунном сиянии (+ анализ)
В молодые тоже годы… (перевод) (из Генриха Гейне)
В небесах летают тучи…
В пене несётся поток…
В полуночной тиши бессонницы моей…
В пору любви, мечты, свободы…
В руке с тамбурином, в глазах с упоеньем…
В саду (+ анализ)
В степной глуши, над влагой молчаливой…
В страданьи блаженства стою пред тобою… (Romanzero)
В те дни, как божествам для происков влюблённых…
В темноте, на треножнике ярком…
В тиши и мраке таинственной ночи…
В царство розы и вина приди… (перевод) (из Гафиза/Даумера)
В. С. Соловьёву (Пусть не забудутся и пусть…)
В. С. Соловьёву (Ты изумляешься, что я ещё пою…)
Вакханка (Зачем как газель…)
Вакханка (Под тенью сладостной полуденного сада…)
Вакхическая песня
Вдали огонёк за рекою… (+ анализ)
Великому князю Константину Константиновичу (Когда, колеблем треволненьем…)
Великому князю Константину Константиновичу (Не сетуй, будто бы увяла…)
Великому князю Константину Константиновичу (Певцам, высокое нам мило…)
Великому князю Константину Константиновичу (Сплывают ледяные своды…)
Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне (Давно познав, как ранят больно…)
Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне (Когда дыханье множит муки…)
Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне при взгляде на их портреты (Сердце желанием встречи томимо…)
Великому князю Константину Константиновичу на третьем выпуске «Вечерних огней» (Трепетный факел с вечерним мерцанием…)
Великому князю Константину Константиновичу при книге «Мои воспоминания» (Пред вами правда несомненно…)
Венера Милосская
Венеция ночью
Веселись, о, сердце-птичка… (перевод) (из Гафиза/Даумера)

1 … в конец »